Все бабы – … Книга о любви и ненависти - Сергофан Прокудин

Ленке Кисляк, близорукой библиотекарше, с которой, потрахавшись, мы смотрели в телескоп на звёздное небо;

похожей на актрису Вию Артмане высокомерной безымянной бабе, которую я драл целый час не переставая;

Наташке Богдановой, мировой девке с самыми маленькими сиськами, которые мне доводилось щупать;

Ленке Воеводовой, тайной алкашке, которую я транспортировал домой с корпоратива да по случаю и отхарил, бухую;

Ольге Тепцовой, которой я присунул по тихой грусти, когда после пьянки спал с двумя бабами в одной постели;

Светке Сагаре, на которой я от неудовлетворённого вожделения едва не сломал свой хуй;

Вале Гапоненко, деревенской дурочке с недоразвитым, но ужасно вонючим влагалищем;

Ленке Сухих, маленькой рыжей бляди, которую я любил, как никакую другую женщину в жизни;

Лариске Филипповой, мировой бабе и хорошей журналистке, которую я жарил раком в кустах парка, и которая наступила там в чьё-то говно;

Наташке, тупой и флегматичной деревенской девке, приспавшей своего новорожденного ребёнка;

Татьяне, чем-то похожей на певицу Анну Герман школьной директрисе с распущенными белокурыми волосами: с ней мы еблись ветреной сентябрьской ночью, бросив матрас на пол посредине моей пустой берлоги;

Наташке-воспитательнице из спецшколы, с которой мы вдвоём обожрались водки, а потом ночь напролёт ебли и облизывали друг друга;

поварихе Оле Рябухиной, которую пьяненькой я снял на остановке зимним вечером, и пары палок с ней мне вполне хватило;

Ленке Липуновой, толстой заводчице фиалок и матери Терезе для бездомных псов, которая любила, похрюкивая, трахаться, но совершенно не умела этого делать;

эпилептичке Насте, которая безудержным онанизмом испортила себе всё своё естественное либидо, а мне – удовольствие;

Вале Сухотериной, которая боготворила меня и в просторах Горного Алтая упорно сосала мой хуй, да только мне она на хуй была не нужна;

Оксанке Федотовой, странной смуглой девчонке с большими и дурно пахнущими ногами, одержимой карьерными фантазиями и желанием постоянно получать дополнительное образование;

Таньке с «Радуги», крупной тёлке, которая любила стоять у моего окна и смотреть на улицу, тогда как я старательно обрабатывал её сзади;

Ленке-банкирше, ездившей на Subaru и писавшей стихи огромной тётке, по которой я ползал со своим хуем в страшную грозовую ночь;

Ленке Кшнякиной, которая влюбилась в меня девочкой-школьницей, но попала в мою постель лишь через двадцать лет – уже очень забавной тёткой б/у;

Наденьке Рубцовой, светленькой девочке, перенёсшей несколько операций по поводу рака, у которой в спальне стоял огромный металлический сексодром из Малайзии и с которой мне едва не удалось построить некое подобие семейной жизни;

Ленке-рекламистке из газеты «Кузнецкий край», здравой и много хапнувшей в жизни горя бабёнке без иллюзий, с которой мы как-то раз после пьянки завалились в мою берлогу и практически по-дружески прокувыркались полночи;

дневной красавице Юльке, страшненькой, но очень ебливой девке, которая любила среди рабочего дня потрахаться втайне от своего мужа на съёмных квартирах;

программистке Натали, которая любила анальный секс и таки неплохо занималась им;

продавщице пива Оксанке Пушенко, у которой все бёдра были в шрамах от операций после автокатастрофы, и которую я от души поимел на сидении своего авто;

маленькой и худенькой скорпиошке Оксане Проскуриной, у которой, тем не менее, была широкая пизда с закоулками, а также горячее стремление вырваться за пределы своей примитивной жизни с мужем-алканавтом;

Лариске Шереметьевой, дочери моего бывшего работника, женщине, перенёсшей два брака с урками, которая в перерывах между еблей сутки напролёт курила в постели и рассказывала мне всю свою жизнь;

Ольке Ивановой, студентке мединститута, крупной девке с детским лицом и не по возрасту циничным характером, которая очень любила ебаться и забавно именовала меня «заей»;

Ольге Дрёмовой, понемногу спивающейся медичке, амбициозной и заносчивой бабе, у которой были очень красивое лицо и уже расплывающееся дряблое тело с никакушенькой пиздой;

Нюрке, большой тёлке, продающей мясные полуфабрикаты и пишущей очень хорошие стихи, предавшей своего ребёнка и обладавшей неуёмной жаждой новых впечатлений;

Катерине Гордиенко, маленькой сисястой училке из деревенской школы, которая приезжала в областной центр на сессию в университет и поебаться, а ещё очень любила слушать музыку;

Насте, работнице пекарного цеха, не жалевшей себя разговорчивой бабёнке с модельной внешностью и шикарными стройными ногами, с которой мы ночь напролёт жрали коньяк и безжалостно еблись;

Женьке Самохиной, менеджеру в компании сетевого маркетинга, крупной тёлке с мировым характером, которой я, ебясь со всей дури, порвал яичник, и баба едва не завернула ласты в больничке;

Лариске Лапиной, худруку студенческого театра, забавной клоунессе с тонкими чертами лица и мальчишеской фигурой, которая безуспешно пыталась уползти и спрятаться от меня, а я настигал её и драл на всех предметах интерьера, даже под столом;

Ольге Крамор, предпринимательнице, милой и забавной, но очень толстой бабёнке: чтобы добросовестно выебать её несколько раз, мне пришлось собрать всю силу воли;

Свете-Солярис, замужней беспутной бабе с мощным крупом, большой любительнице лошадей и человеческих жеребцов для жёсткой ебли;

Ленке Глоба, социальному работнику, трогательной в своей неудачливой личной жизни бездетной женщине, у которой густыми волосами заросла не только пизда, но и бёдра, и живот до самого пупка;

Светочке Майбуровой, врачу «скорой помощи», миниатюрной и худенькой самочке с неимоверно гибким телом и с очень сильно переломанной психикой, настолько безнадёжно, что даже сказочный секс не смог спасти наши отношения;

Таньке Литош, безработной и беззаботной тёлке с крупными сиськами, которая перепугалась оттого, что в пылу ебли я слегка придушил её, и в панике сбежала от меня посреди ночи;

Гале Кожевниковой, замужнему бухгалтеру из деревни, которая приехала ко мне на выходные, и мы беспрестанно трахались, несмотря на месячные у девочки, так что в итоге безжалостно изгваздали кровью весь мой сексодром;

Ирке, частному юристу и бывшей спортсменке, загорелой и энергичной самке с мускулистой и жёсткой мандой, оставившей меня равнодушным;

Ленке Тулуповой, стилисту с жидовскими наклонностями в характере, первой в жизни увиденной мной бабе с крупными сиськами, но совершенно не имеющей жопы;

Светлане, работнику управления железной дороги, замужней и романтичной, но блядовитой миниатюрной бабёнке, с которой мы ужинали и еблись при свечах, а потом она отсасывала у меня в моей машине прямо у своего дома;

Инночке Курковой, секретарше института культуры, крупной и смешной бурятке-метиске, которую я оттрахал исключительно из этнографического любопытства, но ничего особенного в сексе с ней не оказалось;

Наташке Бруй, безработной стареющей бабёнке с корявыми понтами, которая не только жила с бывшим мужем в одной квартире, но и временами поёбывалась с ним;

Маринке Протасовой, хозяйке мехового салона, маленькой и худенькой рыжей бабёнке, из пизды которой невыносимо воняло псиной;

Ольге Конгаровой, технологу пищевого производства, неглупой и весёлой узкотелой хакасочке со взрывным характером и сладкой пиздёнкой;

Ленке Ермошиной, заочнице сидящего урки, матери двоих детей, девчонке с невинным личиком и развратными бёдрами: я снял её по пьянке буквально за бутылку пива, приволок к себе, выебал дважды, не снимая кружевных чулочек, и отвёз обратно;

Ирине Трекиша, парикмахерше из Новокузнецка, маленькой рыжей женщине с вкусной кункой и профессионально стоптанными варикозными ногами; я приехал у ней вматину пьяный поздним зимним вечером, и мы провели почти сутки, не вылезая из постели и непрестанно ебясь;

Дине Филиной, чиновнице областной администрации и бывшему работнику прокуратуры, борзой и самоуверенной полужидовке с белым рыхловатым телом;

Юлии Аносовой, преподавательнице вуза, бедному и толстому закомплексованному существу; она оказалась в постели сущим бревном, и если бы не банка замечательных солёных помидоров и обжаренных в меду рёбрышек, которые бабёнка привезла ко мне с собой, – мне бы нечем было более вспомнить её;